Попытки журналистов и просто заметных в публичном пространстве «лидеров мнений» взглянуть на католическую доктрину о семье и браке с доминирующей сегодня либерально-секулярной точки зрения, как правило, приводят к сокрушенным сетованиям по поводу того, что Католическая церковь проявляет в этих вопросах странное упрямство в отстаивании «архаичных» представлений.
Вот что, в частности, пишет один из религиоведов: «О Католической церкви часто говорят, как о самой современной в христианском мире, часто ее даже обвиняют в модернизме, при этом почему-то упорно не видят того, что многие положения католического учения, особенно в области семейно-брачных отношений, остаются на уровне средневекового сознания».
Для автора очевидна отсталость и неуместность в современном мире такого представления: «Католические богословы и церковные иерархи продолжают рассматривать человека и его природу в духе учения святых отцов, игнорируя открытия современной антропологии и психологии. Это было бы уместно в XIX, но уж никак не в XXI веке».
Взгляд журналистов и социологов, согласно которому католическому учению о браке и семье нужно обновление, «аджорнаменто», похожее на обновление литургики и социального учения церкви в 20 веке, основан на новых реалиях в области сексуальных и — шире — общественных отношений, которые, по мнению критиков, неизбежно должна учесть католическая нормативная модель.
«Сегодня молодое поколение растет в ситуации, когда секс перестал быть табуированным, вышел в общественный дискурс: о нем говорят, пишут, этой проблематикой полны СМИ. Причем произошло это в тот период, когда сегодняшние студенты только родились или, по крайней мере, были совсем маленькими детьми. Они не застали времени замалчивания сексуальной проблематики.
И если в их семьях эта тема остается неартикулируемой, что и создает впечатление, будто родители живут в рамках прежней, асексуальной парадигмы, то СМИ, Интернет, общение со сверстниками формируют норму, согласно которой секс — это важная или даже важнейшая часть жизни современного человека», — пишет социолог, который занимается проблемами сексуального поведения современной российской молодежи.
Особенности доктрины.
Чтобы понять причины устойчивости и неизменности католической модели семьи и брака, представляется необходимым обратиться к истории ее формирования и современным формулировкам.
Католики продолжают верить в то, что создателем института брака является сам Бог, поэтому в любом браке всегда, при любых обстоятельствах, наличествуют два элемента — божественно-сакраментальный и естественно-договорный. При этом брак является договором особого рода: срок его действия и существенные правовые последствия изъяты из воли договаривающихся сторон. То есть брак, хотя и является актом свободного согласия супругов, регулируется законами, не подлежащими человеческому произволу, в том числе и произволу мужа и жены.
Брак был предметом богословского осмысления в первые века христианства, о нем много говорили Отцы Церкви — Ориген, Тертуллиан, Иероним, Киприан и Амвросий. Богословская рефлексия в это время развивалась от анализа естественного брака в традициях Римского права к его внутренним аспектам, таинственной его природе и благодати. К средним векам в католицизме сложилась формула «Gratia perficit, non destruit naturam» («Благодать усовершенствует, а не разрушает природу»).
Примерно к 11-12 вв. доминанта осмысления брака переместилась на его юридически-канонические аспекты. Церковь в силу растущего авторитета в обществе осознавала увеличивающуюся ответственность за институт брака и его устойчивость. Во время понтификата Папы Римского Александра III (1159—1181) был «локализован» момент совершения таинства: брак совершается в тот момент, когда крещеные супруги свободно выражают перед Церковью свое согласие стать мужем и женой. Этот союз становится нерасторжимым после того, как будет совершен супружеский акт.
Тридентский Собор (1545-1563) включил брак в число семи таинств Католической церкви и ввел в качестве обязательной его публичную каноническую форму с предварительным оглашением, чтобы предотвратить заключение тайных браков, которые к тому времени уже начали широко распространяться.
Римский катехизис в 1566 году определил брак как «супружеский союз мужчины и женщины, заключенный между юридически правомочными лицами и предполагающим нераздельную совместную жизнь, чтобы супруги могли взаимно помогать друг другу, лучше переносить трудности и взаимно поддерживать друг друга в старости». Священная природа брака, торжественно провозглашенная на Тридентском Соборе, нашла свое новое подтверждение в Кодексте канонического права.
II Ватиканский Собор, в отличие от других актуальных вопросов, не посвятил христианскому браку особого документа, тем самым поддержав своим авторитетом существующую доктрину. В то же время собор констатировал, что в современном обществе институт брака постоянно ставится под вопрос под влиянием «полигамии, язвы развода, так называемой свободной любви и прочих деформаций», а также все более часто подвергается «профанации вследствие эгоизма, гедонизма и незаконного применения противозачаточных средств» (GS 47,2).
Катехизис Католической церкви (1992) подтвердил в каноне 2201, что «брак и семья предназначены для блага супругов, для продолжения рода и воспитания детей», а семью образуют — вопреки современным представлениям, которые обрели уже законодательные формы в ряде европейских стран – «мужчина и женщина, соединенные в браке, вместе с рожденными ими детьми». Катехизис подчеркивает, что это положение «не зависит от признания со стороны публичных властей», какие бы противоречащие этой доктрине правовые акты они ни принимали.
Согласно Катехизису, который является основным вероучительным документом Католической церкви, гражданская власть должна считать своим первостепенным долгом «признание настоящей природы брака и семьи, … защиту общественной морали и содействие благополучию семейного очага» (канон 2210).
В последнем Кодексе канонического права Католической церкви, который вступил в силу в 1983 году, семье и браку посвящено больше канонов, чем любому другому установлению. Определение брака дано в каноне 1055: «Брачный союз, посредством которого мужчина и женщина устанавливают между собой общность всей жизни, по самoй природе своей направлен ко благу супругов, а также к порождению и воспитанию потомства. Этот союз, заключаемый между крещеными, был возведен Христом Господом в достоинство таинства».
Далее Кодекс подчеркивает, что «существенными свойствами брака являются его единство и нерасторжимость, которые в христианском браке обретают особую крепость благодаря таинству» (канон 1056). Согласно Кодексу «в сомнительных случаях следует отстаивать действительность брака до тех пор, пока не будет доказано обратное».
Таким образом, католическая модель брака на протяжении веков остается внутренне непротиворечивой и устойчивой, а основные проблемы с ней возникают в социальной практике, в процессе ее интериоризация и проблематизация в общественном мнении.
Под прессом нравов: конфликты в публичной сфере.
Далее мы рассмотрим — двигаясь от внутренних к внешним — наиболее широко обсуждаемые в публичной сфере проблемы, так или иначе связанные с католической доктриной о браке.
Начнем с запрета на брак — с обета безбрачия (целибата, лат. caelibatus) священников в Католической церкви латинского (римского) обряда. Следуя обету безбрачия, обязательному для всего католического духовенства латинского обряда, священнослужитель не может вступать в брак и должен соблюдать целомудрие.
Несмотря на то, что экзегезис Священного Писания не обнаруживает прямых запретов на брак священнослужителей (некоторые из апостолов Христа были женаты), при обосновании целесообразности целибата обычно приводятся слова апостола Павла из Первого послания к Коринфянам: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу» (1 Кор 7, 32-34).
Вплоть до 10 века у католиков были женатые священники. Папа Римский Бенедикт VIII запретил духовенству вступать в брак в 1022 году, а окончательно целибат закрепился повсеместно в 12 веке: в 1139 году Второй Латеранский собор обязал всех католических священников давать обет безбрачия.
До сих пор в Католической церкви этот обет считается благом для священства. Ушедший в 2013 году на покой Папа Римский Бенедикт XVI назвал целибат «лучшим противоядием против грехов». Однако такой подход все в меньшей степени разделяется внутри современного общества. По данным социологического опроса, проведенного ARD-Deutschlandtrend весной 2010 года, 87 % опрошенных немцев согласны с тем, что целибат не соответствует духу времени.
Светские журналисты неоднократно выдвигали гипотезу о том, что злоупотребления на сексуальной почве со стороны священников обусловлены их обетом безбрачия. Однако в 2002 году американские епископы на встрече с папой Иоанном Павлом II пришли к выводу, что целибат и развратные действия священников в отношении детей никак не связаны: «Связь между безбрачием и педофилией не имеет под собою научного основания, и обет останется в силе».
Вместе с тем, католические иерархи признают, что «связь между священством и безбрачием не является богословски обязательной» (глава епископата Германии архиепископ Фрейбургский Роберт Цоллич); «безбрачие — это дисциплина, а не догма Церкви» (бразильский кардинал Клаудио Хуммес).
Следующее часто обсуждаемое в публичной сфере и официально осуждаемое Католической церковью явление — это добрачное сожительство, которое католики называют «поводом ко греху» и «соблазном для ближнего».
Что касается так называемых смешанных браков, то Католическая церковь допускает заключение брака между крещеной и некрещеной сторонами, однако такой брак допустим с определенными оговорками и предполагает особое разрешение у церковных властей.
То есть, проще говоря, смешанные браки при определенных условиях допускаются, но не поощряются. Это связано не только с разными религиозными практиками супругов, но и с очень важным с точки зрения католиков вопросом о воспитании детей.
В частности, «Руководство по пастырскому попечению о семьях» итальянского епископата, комментируя ситуацию с межхристианскими браками, отмечает: «Учитывая, что совершенный союз людей и вовлеченность всей их жизни в супружество достигаются легче, если супруги принадлежат к одному вероисповеданию, — и, учитывая нормы канонического права, — заключающие брак … должны осознавать трудности, которые могут возникнуть в браке между людьми, не живущими в полном церковном общении.
Заключающие брак должны быть проинформированы о нормах канонического права и призваны уважать религиозные обязанности друг друга. Все это должно происходить в согласии с соответствующими общинами».
Говоря о межрелигиозных браках, заключаемых с последователями других религий, итальянские епископы призывают католиков к еще большей осторожности: «Католики должны быть предупреждены о трудностях, с которыми они могут столкнуться в исповедании своей веры, в уважении убеждений друг друга, в воспитании детей».
Документ подчеркивает, что особое внимание следует уделять бракам между католиками и мусульманами, поскольку в семейной жизни могут возникнуть проблемы, связанные с обычаями и традициями ислама по отношению к женщинам и к самой природе брака.
В католической доктрине о браке измена не является достаточным основанием для его расторжения. Отвечая на вопрос слушателя о том, имеет ли право жена развестись с мужем после его измены или она обязана продолжать жить с ним, священник в передаче ватиканского радио призвал «невиновную сторону проявить милосердие по отношению к супругу и простить его, особенно если он раскаялся в своем поступке».
Если дело доходит до разделения супругов, то пострадавшая сторона может, как обычно, приступать к Святым Таинствам, а виновная сторона — при условиях искреннего раскаяния и исповеди, может получить отпущение грехов и причащаться во время богослужений.
Одним из наиболее конфликтно-агрессивных вопросов в публичной сфере по отношению к Католической церкви остается ее категорическое неприятие контрацепции. Когда Папа Римский Бенедикт XVI, впервые посещающий Африку в 2009 году, высказал мнение, что бесплатная раздача презервативов не является эффективным средством против СПИДа и может даже ухудшить ситуацию с его распространением на этом континенте, на него обрушилась критика не только либеральных журналистов, но и государственных деятелей ряда стран, спонсирующих раздачу презервативов в Африке.
Фраза понтифика о том, что «лучшим средством борьбы с эпидемией являются воздержание и добродетель, а не презервативы», неоднократно публично осмеивалась. После казуса с презервативами, согласно опросам общественного мнения, 43 % французских католиков выступили за отставку Бенедикта XVI, большинство опрошенных поддержало суждение о том, что Церковь должна смягчить взгляды на аборты, разводы и нетрадиционную сексуальную ориентацию.
Что касается еще одной «громкой» темы в отношениях католиков с публичной сферой — темы отношения к абортам — то Кодекс канонического права расценивает аборт как более тяжкий грех, нежели убийство уже рожденного человека, причем за аборт предусмотрено более серьезное наказание, чем за убийство.
Согласно Кодексу, того, кто совершает убийство, надо наказывать определенными санкциями, а тот, кто совершит аборт, подлежит отлучению по факту совершения преступления.
Очень строгое отношение сохраняется в Католической церкви и к разводам: разведенные, вступившие в повторный брак или сожительство при живом супруге, не могут причащаться, поскольку, согласно католической доктрине, они живут в состоянии прелюбодеяния.
Любопытная ситуация в этом отношении сложилась на Мальте, которая считается одной из самых католических стран Европы, и в которой разводы вплоть до последнего времени были запрещены. Во время референдума, который был проведен в 2011 году, 54 % жителей страны высказались за легализацию разводов. Католическая община страны (это 95 % граждан из 400 тысяч населения), разделилась приблизительно пополам. Согласно неофициальным данным, около трети детей, рожденных на Мальте, появились на свет вне брака.
Поскольку развод в католической доктрине, в силу принципа нерасторжимости брака, не предусмотрен, люди, вступившие в новый брак, не допускаются к причастию. Об этом со всей определенностью говорится в документе Конгрегации вероучения, датированном 14 сентября 1994 года: «Верный, который постоянно сожительствует more uxorio (то есть как муж и жена) с лицом, не являющимся законным мужем или законной женой, не может приступать к Евхаристическому Причастию.
В тех же случаях, когда он считает это допустимым, пастыри и исповедники, учитывая важность предмета и духовные потребности человека, а также общего блага Церкви, строго обязаны предупредить их о том, что подобное суждение находится в явном контрасте с учением Церкви».
Если же разведенные расстаются с новым супругом или живут с ним как брат и сестра, то они могут быть допущены к Таинствам.
Во время Всемирного конгресса семей в Милане в июне 2012 года Папа Римский Бенедикт XVI заявил, что «страдания разведенных – это страдания всей Церкви, поскольку после опыта распада семьи они по-прежнему остаются чадами Католической Церкви и никоим образом не исключаются из ее лона».
Папа добавил, что в любой ситуации эти люди должны быть уважаемы и принимаемы. В связи с этим представляется возможным полагать, что в ближайшее время возможны изменения канонически-правового характера по отношению к людям, вступившим в повторный брак.
В сентябре глава Конференции католических епископов Германии архиепископ Фрайбурга Роберт Цоллич заявил, что он «ожидает скорейшей реформы церковного законодательства в области брака», в частности, реформирования канонов в отношении разведенных и вновь вступивших в брак прихожан.
Самыми заметными проявлениями католической доктрины о семье и браке в публичной сфере в последнее время стали протесты против легализации однополых браков и предоставления им возможности усыновления детей, которые во Франции и других странах приняли форму многочисленных манифестаций. Однако и во Франции, и в Великобритании законы о легализации однополых браков и возможности усыновления ими детей были приняты.
Semper reformanda?
Из вышеизложенного становится очевидным, что католическая доктрина о семье и браке становится все менее понятной и все менее приемлемой для общественности в разных странах. Принципы пропорциональной демократии, власти арифметического большинства дают достаточные основания, чтобы игнорировать католическую доктрину о браке и семье и переформулировать понятие семьи в социологических терминах, в соответствии с современными нравами и социальными практиками: например, если однополые партнеры живут вместе и называют себя семьей, то это и есть семья со всеми вытекающими юридическими последствиями.
Католическая концепция брака и семьи остается онтологической, укорененной в христианском богословии, и поэтому стабильной, независимой от нравов и результатов социологических опросов. В этом смысле она становится все более уязвимой для «критики снизу» в связи с очевидным ценностным «дрейфом» современного общества все дальше и дальше от христианских ценностно-нормативных моделей.
По нашему мнению, этот зазор в ближайшие годы будет увеличиваться, и, соответственно, «силовое поле» напряженности между католической моделью семьи и ее разнообразными светскими моделями будет возрастать, переходя из приватно-этической сферы в публично-правовую.
«Ecclesia semper reformanda est» — напоминают католические теологи, указывая на то, что Католическая церковь постоянно меняется по мере развития богословского познания Откровения и с учетом «новых вещей», которые становятся важными факторами общественного развития.
Однако ожидания того, что инспирируемое моральным релятивизмом давление различных институтов и социальных практик на Католическую церковь приведет к скорому изменению католической доктрины о браке и семье, кажутся нам слишком оптимистичными, поскольку брак как таинство, как нерасторжимый союз между мужчиной и женщиной, укоренен в сердцевине католического вероучения и поэтому не подлежит кардинальному пересмотру «в соответствии с веяниями времени»…
Виктор Хруль, religiopolis.org
для друку